Это Team UAE Emirates, а не Team Pogi. Взгляд изнутри на отношения между Погачаром и его командой

За кулисами двойной заявки Тадея Погачара на участие в Джиро-Туре.

Вечером после окончания «Вольты Каталонии 2024» в зале вылета Терминала 1 аэропорта Барселоны можно было увидеть невысокую фигуру в спортивном костюме команды UAE Team Emirates, единственной возможной уступкой анонимности которой были массивные наушники и такая же большая бейсболка, прикрывавшая его заметную челку.

Всего несколькими часами ранее после его сокрушительной победы в Барселоне полчища фанатов скандировали его имя, а весь велосипедный мир был у его ног, и вот теперь Тадей Погачар предстал совсем в другом образе. Вольта уже осталась в прошлом, и следующей целью был перелет в высотный лагерь на юге Испании, где он остановится перед «Джиро д’Италия». Никакого VIP-обслуживания, конечно, не было. Никакого ускоренного прохождения через очереди на посадку, никакого выбора места, кроме эконом-класса, на низкобюджетном рейсе, и уж тем более никакого пошлого объявления пилота типа «Особое приветствие велосипедисту номер один в мире».

Следующие пару часов Погачар оставался совершенно незамеченным окружающими. А когда самолет коснулся земли, он просто взял свою сумку из верхних шкафчиков, повернулся к двери и исчез. Как и любой другой человек.

Можно возразить, что с точки зрения логистики здравый смысл подсказывает, что если Погачару нужно попасть из пункта А в пункт Б, а самый практичный способ — лететь в одиночку бюджетной авиакомпанией, то так тому и быть. С другой стороны, времена, когда Лэнс Армстронг перелетал с гонки на гонку на частном самолете, все еще не так далеки в истории велоспорта. Впрочем, отсутствие «лайковых перчаток» при перелете в высотный лагерь вполне соответствует тому, как Погачар и ОАЭ строили свои отношения на протяжении многих лет.

Погачар, возможно, входит в высшую лигу как гонщик, а у UAE, возможно, одни из самых глубоких карманов в WorldTour, но вместо того, чтобы поднимать вокруг него излишнюю шумиху — или создавать специальную «команду Тадея», чтобы обеспечить удовлетворение всех его потребностей — сотрудники, которые работают с ним, делают это как часть своих обычных обязанностей в команде. И это тоже естественно.

«Это UAE Team Emirates, а не Pogi Team», — сказал менеджер команды Джоксин Фернандес Матксин. «Но что касается того, что он номер один в списке лучших в мире, то мы первыми скажем об этом, будем ценить его и защищать, и мы очень гордимся им».

«Независимо от того, кто это — гонщики или сотрудники, мы стараемся, чтобы все были важны, и это работает в обе стороны.

«Нет никакой «команды Тадея». Есть только UAE Team Emirates».

В то же время Матксин согласен с тем, что UAE Team Emirates находится в бесконечном стремлении как можно лучше подготовиться к гонке, и эта всеобъемлющая стратегия вновь проявится в мае этого года на Джиро д’Италия. И то, как строится этот процесс, будь то широкие мазки планирования сезона или мельчайший вопрос о том, каким рейсом лететь в тренировочный лагерь, неизбежно включает в себя участие их звездного гонщика GC.

У всего должна быть точка отсчета, и Матксин вспоминает зиму 2018-19 года и решающее совещание, состоявшееся вскоре после его вступления в должность генерального менеджера.

«В тот год у нас была обычная встреча, чтобы разработать программы гонщиков на сезон», — говорит он. «В то время у нас было несколько очень хороших перспективных гонщиков, таких как братья Оливейра [Руи и Нуно] и Кристиан Муньос, но я помню, как указал спортивным директорам, что мы также подписали несколько чемпионов калибра Тадея и Яспера Филипсена. Я сказал, что мы не можем относиться к ним просто как к молодым гонщикам. Мы должны с самого начала относиться к ним как к чемпионам и соответствующим образом изменить их гоночные программы.

«Так что мы ввели Тадея в программу новых гонок, таких как Volta a Algarve и California, которые он выиграл, а затем поставили его на Itzulia Basque Country — которую он не выиграл, но он работал на Дэна Мартина, и мог бы выиграть ее, если бы не делал этого».

2019 год также ознаменовался тем, что Погачар и команда одновременно повысили уровень подготовки к Гранд-туру, объясняет Матксин, перенеся его трехнедельный дебют на «Вуэльту Испании» того года. И уже через пару недель Вуэльты он так хорошо ехал в гонке, что первоначальная идея о том, что он будет ждать третьего сезона, чтобы побороться за Гранд-тур, была тихо отменена. В Мадриде он занял третье место.

В том году он сказал мне, что если доберется до второй недели «Вуэльты» и будет очень усталым, то уйдет», — говорит Матксин. Но я посадил его и сказал: «Я считаю тебя чемпионом и не хочу, чтобы ты начинал гонку с мыслью о том, что сойдешь. Я бы предпочел, чтобы ты отстал на двух-трех этапах, если устанешь, а потом продолжал идти до конца».

«С Филипсеном у нас был другой подход, потому что для спринтера нет смысла продолжать гонку в высоких горах, если ты устал и уже прошли первые две равнинные недели, где ты можешь сделать все по максимуму. Но с Тадеем наша стратегия была полностью противоположной, он проехал всю Вуэльту».

«А в 2020 году, когда обычным делом было бы взять его на Вуэльту или Джиро д’Италия, чтобы побороться за это, мы снова подняли планку и сразу же поставили его на Тур де Франс».

В интервью эмиратской газете The National осенью прошлого года Погачар подтвердил мысль о том, что он и его команда повысили свою игру в тандеме.

Когда я пришел в команду пять лет назад, мы сидели в одном конференц-зале в отеле, и боссы говорили: «Мы хотим стать лучшей командой», и тогда я думал, что это невозможно», — сказал Погачар газете.

«Но они верили, что мы сможем это сделать. Мы работали над этой целью и достигли ее довольно рано. Я видел, как из года в год улучшалось наше положение».

Чтобы команда UAE не превратилась в «команду Поги» во время этого процесса, Матксин говорит, что команда настаивала на том, чтобы все сотрудники работали в целом, а не конкретно со своим звездным гонщиком. В то же время эта стратегия вряд ли бы работала без участия самого Погачара и его желания, чтобы с ним обращались не иначе, чем с остальными.

«Он немного изменился с тех пор, как пришел в команду, но только так, как меняется каждый 20-летний человек с годами. Люди взрослеют», — сказал в интервью сеньор Хосеба Эльгуэсабаль.

«В сущности, он остался тем же парнем, что и был — тем же человеком, который любит шутить, любит поесть и любит ездить на велосипеде, очень дружелюбен и улыбается всем. Он номер один на байке и вне его тоже.

«В равной степени я не вижу разницы между тем, как обращаются с ним, и тем, как обращаются с остальными гонщиками. Например, в тренировочном лагере, когда мы все живем в одном отеле, никто не получает ни лучше, ни хуже. Дело в том, что мы все гребем в одном направлении, и от гонщика номер 1 до гонщика номер 30 в UAE Team Emirates, все они получают хорошее отношение».

Что касается того, кто с кем работает в команде и кто получает возможность работать с Погачаром, Матксин приводит в пример обычного механика Погачара. «Часто это вопрос логистики. Например, возьмем механика. Вместо того чтобы таскать свой велосипед из аэропорта в аэропорт, ему имеет смысл позаботиться об этом, потому что он живет в семи километрах от Тадея», — говорит он.

«Так что дело не в том, что Тадедж выбирает конкретного механика по своим личным предпочтениям. Скорее, этот механик действительно хорош для всех в команде, и так получилось, что он живет рядом».

Столь же естественно развивался процесс, когда спортивным директором стал Андрей Гауптманн. Вместе с Матксином словенец обычно находится за рулем ведущего автомобиля команды, когда речь идет о гонках Pogačar.

«Впервые я встретил Андрея очень давно, еще когда он работал в итальянской команде Vini Calderola. Одной из причин, по которой мы пригласили его в команду, было то, что у нас в команде были словенцы Тадей и Ян Поланц, — объясняет он.

Отсутствие особого отношения — тоже несомненный плюс, когда речь заходит о таких вопросах, как смена врача команды зимой 2023-24 года для Погачара. Словенец перешел от непосредственного наблюдения Иньиго Сан Миллана, который теперь работает и в ОАЭ, и в одной из ведущих футбольных команд, к наблюдению другого врача, испанца Хавьера Солы, при этом Сан Миллан играет более опосредованную роль. Как объясняет сам врач, он занимается несколькими гонщиками в ОАЭ, а не только Погачаром.

«Он как будто был просто еще одним гонщиком, мне позвонил Матчин, я получил список гонщиков, с которыми нужно работать», — сказал Сола в интервью зимой.

«Это большая ответственность, но я всегда делаю все, что могу, у нас хорошая группа врачей, и ты получаешь много поддержки. Это помогает сохранять спокойствие».

Но командные усилия, конечно, не влияют на его оценку того, что Погачар может делать на байке.

«Он лучший гонщик в мире, сила природы, и к этому мало что можно добавить», — сказал Сола.

«Что меня действительно поразило, так это то, как быстро он приходит в идеальное состояние. Его [силовые] показатели впечатляют и без того, но когда он тренируется в течение четырех недель, ты говоришь себе: «Черт возьми, он совершенствуется гораздо быстрее остальных».

По словам Солы, частично эта способность извлекать из тренировок больше пользы, чем у других гонщиков, обусловлена генетикой. «К нему, по сути, прикоснулась волшебная палочка, и он может усваивать все лучше, чем другие всадники», — говорит он. «Но в любом случае его главное достоинство в том, что он получает огромное удовольствие от всего этого, будь то тренировки или гонки».

Эльгуэсабаль не менее красноречив, когда речь заходит об исключительных мускульных качествах Погачара с точки зрения синьора, хотя ему трудно определить их точную природу. «Это то, с чем я уже сталкивался у других гонщиков, но в его случае это действительно выделяется. Но только другой сеньор поймет, к чему я клоню», — говорит он, а затем делает все возможное, чтобы объяснить необъяснимое для любого человека, кроме практикующего.

«Группы мышц альпиниста, спринтера, гонщика классики или этапного гонщика отличаются друг от друга едва уловимым образом. Но Тадей настолько исключителен, что, когда дело доходит до массажа, даже его мышцы оказываются в его собственном классе.

«Это говорю не только я. Все санитары команды ОАЭ делают массаж всем гонщикам, когда мы находимся в тренировочном лагере, и все они заметили то же самое в Тадее. Это просто потрясающе».

Эльгезабаль также называет необыкновенные способности Погачара к восстановлению одним из своих многочисленных даров как гонщика: «Я делал ему массаж после Вальтера на „Вольте Каталонии“, этапе, где он атаковал под дождем и победил в одиночку, и едва ли через минуту он вернулся к нормальной жизни. Это было просто ошеломляюще».

Отсутствие особого отношения — тоже несомненный плюс, когда речь заходит о таких вопросах, как смена врача команды зимой 2023-24 года для Погачара. Словенец перешел от непосредственного наблюдения Иньиго Сан Миллана, который теперь работает и в ОАЭ, и в одной из ведущих футбольных команд, к наблюдению другого врача, испанца Хавьера Солы, при этом Сан Миллан играет более опосредованную роль. Как объясняет сам врач, он занимается несколькими гонщиками в ОАЭ, а не только Погачаром.

«Произошли изменения, и это было то, что нужно — в команде пять тренеров, а он как будто был просто еще одним гонщиком, мне позвонил Матчин, я получил список гонщиков, с которыми нужно работать», — сказал Сола в интервью зимой.

«Это большая ответственность, но я всегда делаю все, что могу, у нас хорошая группа врачей, и ты получаешь много поддержки. Это помогает сохранять спокойствие».

Но командные усилия, конечно, не влияют на его оценку того, что Погачар может делать на байке.

«Он лучший гонщик в мире, сила природы, и к этому мало что можно добавить», — сказал Сола.

«Что меня действительно поразило, так это то, как быстро он приходит в идеальное состояние. Его [силовые] показатели впечатляют и без того, но когда он тренируется в течение четырех недель, ты говоришь себе: «Черт возьми, он совершенствуется гораздо быстрее остальных».

По словам Солы, частично эта способность извлекать из тренировок больше пользы, чем у других гонщиков, обусловлена генетикой. «К нему, по сути, прикоснулась волшебная палочка, и он может усваивать все лучше, чем другие гонщики», — говорит он. «Но в любом случае его главное достоинство в том, что он получает огромное удовольствие от всего этого, будь то тренировки или гонки».

Эльгуэсабаль не менее красноречив, когда речь заходит об исключительных мускульных качествах Погачара, хотя ему трудно определить их точную природу. «Это то, с чем я уже сталкивался у других гонщиков, но в его случае это действительно выделяется. Но только другой специалист поймет, к чему я клоню», — говорит он, а затем делает все возможное, чтобы объяснить необъяснимое для любого человека, кроме практикующего.

«Группы мышц альпиниста, спринтера, гонщика классики или этапного гонщика отличаются друг от друга едва уловимым образом. Но Тадей настолько исключителен, что, когда дело доходит до массажа, даже его мышцы оказываются в его собственном классе.

«Это говорю не только я. Массажисты команды ОАЭ делают массаж всем гонщикам, когда мы находимся в тренировочном лагере, и все они заметили то же самое в Тадее. Это просто потрясающе».

Эльгезабаль также называет необыкновенные способности Погачара к восстановлению одним из его многочисленных даров как гонщика: «Я делал ему массаж после Вальтера на „Вольте Каталонии“, этапе, где он атаковал под дождем и победил в одиночку, и едва ли через минуту он вернулся к нормальной форме. Это было просто ошеломляюще».

Как и все, Горка Прието, диетолог команды с 2020 года, подчеркивает, что одно из достоинств Погачара в том, что, несмотря на свою исключительность как гонщика, он не отличается исключительной требовательностью.

«Из всех гонщиков команды, когда дело доходит до питания, я бы сказал, что он самый простой из всех», — говорит он. «Есть те, кто более привередлив, те, кто постоянно настаивает на белой пасте, и вы просто не можете убедить их в обратном. Но Тадей — полная противоположность.

Вы скажете ему: «Ты должен это съесть», и он съест. Особенно ему нравятся некоторые виды соусов, которые наш итальянский шеф-повар готовит к пасте. Но в любом случае он не жалуется».

Такая гибкость в вопросах питания, безусловно, является преимуществом для Погачара во всех отношениях, но одним из конкретных примеров, как объясняет Прието, является то, что за последние несколько лет произошли значительные изменения в отношении потребления углеводов.

«Потребление углеводов у гонщиков тоже стало намного выше», — говорит он. «Раньше они потребляли не более 90 граммов углеводов за час тренировки, а теперь — 120 или 130».

Эта цифра еще более поразительна, если учесть, что несколько лет назад Сан-Миллан уже рекомендовал своим спортсменам увеличить потребление углеводов до 80 граммов в час, по сравнению с более приемлемой нормой в 50. Сегодня это потребление еще выше.

Помимо того, что углеводы должны поступать в организм, важной частью работы диетологов в велосипедных командах является прогнозирование того, сколько гонщику необходимо потреблять углеводов в зависимости от его роли в гонке. По словам Прието, «это не одно и то же, когда ты сидишь в середине группы, по сравнению с тем, когда ты впереди».

В свою очередь, это поднимает вопрос о том, как командный диетолог будет работать с таким гонщиком, как Погачар, если он склонен, скажем, к сольным атакам в 80 километрах от финиша в Страде Бьянче.

«Это не проблема, он очень умный и знает, что если он уходит вперед за х километров до финиша, то должен съесть столько-то», — говорит Прието.

«Его обучили, если хотите, знать, что если он идет на такой-то и такой-то скорости, то ему нужно съесть столько-то, а если он держится в группе, то ему нужно съесть меньше».

Иногда, правда, все это срывается, как это случилось на Коль дю Гранон во время Тур де Франс в 2022 году, когда Погачар фактически проиграл гонку из-за голода. Но, судя по реакции Прието, чем слишком зацикливаться на том этапе и его последствиях, лучше было поискать решения в будущем.

«Вы напоминаете ему — ешь, ешь, ешь. Но в конце концов, иногда из-за стресса, вызванного гонкой, они не следуют вашим указаниям до конца», — соглашается он.

«Мы постоянно напоминаем им об этом по радио в машине команды: А еще на велосипедах есть наклейки, где они знают, где будут раздавать бидоны, где будут кормить, и это способ напомнить им: ешьте, ешьте, ешьте».

«Стресс, который вы испытываете во время любой гонки, и определенные обстоятельства всегда могут привести к промахам. Но вы учитесь на своих ошибках, и давайте надеяться, что это [Col du Granon] не повторится».

В комментариях сотрудников команды ОАЭ чувствуется преданность делу и профессиональная заинтересованность в успехе своих гонщиков. Циничные люди могут сказать, что, учитывая преимущества, которые дает команде победа в гонках, они просто обязаны это чувствовать. Однако много лет назад бывший многолетний доместик высшего уровня Шарли Вегелиус (Charly Wegelius) рассказал, что работа на лидера в течение длительного времени, даже если этот лидер едва ли способен общаться на человеческом уровне со своими товарищами по команде и персоналом, неизбежно создает эмоциональную связь.

В случае с приветливым Погачаром и его командой эта связь, возможно, еще сильнее, что, несомненно, сказывается на их готовности работать как единое целое. Например, когда Погачар лежит на массажном столе, Эльгезабаль говорит, что у них с гонщиком общие музыкальные вкусы — Погачар предпочитает рэп, а Эльгезабаль — реггетон — и импровизированные уроки языка на эускера и испанском, а также долгие обсуждения их различных увлечений: гонщик — большой поклонник автомобилей, в то время как Эльгезабаль — лошадей.

Когда баск недавно купил английскую чистокровную породу, Погачар даже навестил его дома, чтобы посмотреть на животное. Имя? Поги. Как могло быть иначе?

Но Эльгезабалю не раз доводилось видеть, как Погачар реагирует на победы, например на ту, которую он будет стремиться одержать на Джиро в мае этого года.

«Он не слишком эмоционален. Если он выигрывает, то радуется, но ничего чрезмерного, а если проигрывает, то тоже не теряет самообладания», — говорит он. Но, как Эгуэсабаль недавно рассказал El País, он навсегда запомнит тот день, когда Погачар сердечно обнял его, не сказав ни слова после одного памятного триумфа: «И это было совсем не на Туре, может быть, потому что он заранее думал, что сможет его выиграть. Это было, когда он выиграл Тур Фландрии».

В этом году Погачар отказался от булыжников, чтобы подготовиться к двойной Джиро-Тур, которая, как объясняет Матксин, является целью именно в этом году, а не в каком-либо другом, по нескольким причинам.

Во-первых, потому что «Джиро» в этом году не такая сложная, здесь на 11 000 метров меньше вертикальных подъемов, чем в прошлом году, а это на 11 000 метров меньше усталости, как психологической, так и физической», — говорит он. «Но самое главное, мы выбрали двойную Джиро-Тур, потому что в этом году между ними пять недель. В другие годы этот промежуток едва достигал четырех.

«Кроме того, мы значительно сократили количество гоночных дней перед самой Джиро. В этом сезоне он провел всего четыре гонки, и только одна из них была этапной [Каталония], в результате чего общее количество дней сократилось до 10».

«Последней частью подготовки к двойному Джиро-Тур был высотный лагерь до 12 апреля, затем Льеж-Бастонь-Льеж, после чего он вернется домой до Джиро. После Джиро он снова проведет неделю дома, а затем вернется на высоту перед Туром».

Однако поражает то, что Матксин при обсуждении двойки делает акцент на том, как это вписывается в общую картину Погачара и его отношений с UAE Team Emirates. Что, опять же, вполне согласуется с тем, что команда настаивает на том, чтобы рассматривать своего звездного гонщика как часть более масштабной работы, а не выделяющуюся фигуру, к которой нужно относиться по-другому.

«Изначально мы хотели попробовать сделать дубль Тур-Вуэльта, но в тот год, когда мы хотели это сделать, он устал после Тура, так что эта идея была отброшена», — объясняет Матксин. Но в этом году, в возрасте 25 лет, мы решили, что он достаточно силен, чтобы попытаться принять участие и в Джиро, и в Туре, и хотя он гонщик, который не хочет делать это только ради самого себя, мы хотели, чтобы это вписалось в его карьеру в целом».

«Мы хотим, чтобы это произошло сейчас не только потому, что у него контракт с нами до 2027 года. Мы хотели сделать это сейчас, в этом году, потому что, хотя он еще может совершенствоваться и развиваться, пусть и не очень сильно, сейчас для этого самый подходящий момент».